- Валерий Николаевич, в последние годы я много интересного слышал про Тюменский госуниверситет. У меня есть знакомая, известный социолог. У нее была возможность получить грант и заниматься исследованием в Москве в Высшей школе экономики или в Тюмени. Она выбрала Тюмень. И вернулась через несколько месяцев на подъеме: как там интересно! Движуха!
- Знаете, в Москве и Санкт-Петербурге большая концентрация талантливых людей. Поэтому здесь возможностей реализовать себя, на мой взгляд, меньше. А вот если региональный вуз предлагает интересный проект, он привлекает людей со всего мира. Мы это понимали и в последние пять лет так выстраивали нашу работу.
Два конкретных проекта. Первый - это Школа перспективных исследований. Это международный бакалавриат, куда отбираются преподаватели со всего мира...
- То есть у вас еще конкурс иностранных преподавателей?!
- У нас общий конкурс для преподавателей и из России, и из-за рубежа. Раз в год предварительно проводили по скайпу интервью с большим количеством соискателей. Несколько сот человек. После этого - приглашали лучших в Тюмень. Предлагали такой формат работы, чтобы они могли поработать в командах и представить результаты. Так, с одной стороны, проверяется их готовность к командной работе и проведению исследований, в том числе междисциплинарных. А с другой стороны, они смотрят на город, на университет. В результате принимается решение смогут ли они у нас работать.
Так сформирован коллектив преподавателей. Плюс отбор студентов. Поскольку Школа отличается тем, что там большая свобода в определении своей траектории развития. Есть ядро - набор тех дисциплин, которые ты обязан изучить. А другие ты можешь выбрать. Возможность формировать свою индивидуальную образовательную траекторию пока не характерна для большинства российских университетов.
А второй проект больше исследовательский. Мы сделали ставку на биологическую безопасность растений, животных и человека. Сегодня это актуально. Мы открыли институт экологической и сельскохозяйственной биологии. Ему поставлены масштабные исследовательские задачи. И под них пригласили интересных людей со всего мира.
Есть такое утверждение и в нем, мне кажется, есть доля справедливости: физика - это наука ХХ века, а биология - наука XXI века. Исходя из этого мы и сделали в свое время ставку на науки о жизни.
- Мне рассказывали, что у вас в исследовательских подразделениях рабочий язык - английский.
- Это так. Но при этом с вами и на русском поговорят. Наука интернациональна. Если вы развиваете образование мирового уровня, то вы должны понимать, что рабочими должны быть как минимум два языка.
И тут Фальков задумывается:
- У меня складывается впечатление, что у нас интервью с ректором Тюменского госуниверситета. Все-таки у нас несколько другая рамка сегодня. У разных университетов в России много интересного опыта.
Есть проект 5-100, который сподвиг наш университет, также как коллективы других университетов, развиваться нестандартным путем. Создавать новые проекты на мировом уровне. Тюменский госуниверситет - не единственный. В проекте 21 вуз.
- Валерий Николаевич, я не зря пристрастно расспрашиваю именно про тюменский опыт...
- ...Потому что он мне знаком.
- Не совсем. Хочется понять какие мотивы были у тех, кто предложил вашу кандидатуру на пост министра. Речь же наверняка шла про ваш опыт ректора регионального университета, который можно перенести на другие вузы. Поэтому и интересно про то, что сделано...
- Хороший вопрос... Главный вывод из моего назначения, думаю, можно сформулировать так. Региональные вузы имеют большой потенциал. Если вывести их из инерционного режима, создать настоящую программу развития, они способны в короткие сроки меняться и давать хорошие результаты.
Но только при условии, что, с одной стороны, есть осмысленная программа, которую поддерживает весь коллектив. С другой стороны, есть ресурс и поддержка региона и министерства. Ну, и с третьей стороны, есть люди, которые заинтересованы в такого рода преобразованиях.
- И министерство должно вывести вузы из такого состояния?
- Да, должно. Должна быть конкуренция. Вузы должны участвовать в больших государственных программах. Мы достаточно долго жили, да и живем в ситуации, когда статус дается вроде бы навечно. Ты получил его - и все, можешь уже дальше не развиваться. А нужно, чтобы ты каждый день доказывал, что не зря его получил. А если вдруг дал слабину, то на твое место может прийти другой, тот, кто развивается быстрее, более динамично. Тот, у кого более сильная программа развития.
- То есть наши вузы ждет гонка по вертикали?
- Нет, это не гонка по вертикали, - качает головой министр. - Наши вузы, те, кто хотел бы двигаться вперед и развиваться, ждет огромное количество возможностей для того, чтобы реализовать задуманное.
Бюджетные места - регионам
- Я был в министерстве, когда вице-премьер Голикова вас представляла коллективу. Она говорила, что первая ваша задача - перераспределение контрольных цифр приема в пользу региональных вузов.
- Да.
- Но не кажется ли вам, что, если мы просто будем региональным вузам добавлять бюджетные места, то есть добавлять денег, это не приведет к их развитию? Скорее, наоборот...
- С одной стороны, есть потребность на увеличение бюджетных мест. Хотя бы в силу того, что в ближайшие годы количество выпускников школ будет увеличиваться.
Но если просто раздать бюджетные места вузам, то вряд ли это решит те задачи, которые ставит государство. Бюджетные места - это инструмент достижения целей. В идеале - это, конечно, сделать высшее образование более доступным и качественным. Чтобы те, кто имеют мотивацию к его получению, наиболее способные и подготовленные, имели возможность поступить на бюджетное место. И вот здесь важный момент. Поступить на бюджетное место в первую очередь в своем регионе. Потому что сегодня одной из проблем в системе высшего образования является концентрация талантливых абитуриентов в столичных вузах.
- Москва, Питер, Екатеринбург...
- Новосибирск, Томск... Большие города притягивают. Но системными мерами можно создать условия для того, чтобы и в регионах развивалось образование.
- Увеличение количества бюджетных мест в регионах должно произойти со следующего учебного года. Значит ли это, что в этих городах будет легче поступить в вуз?
- Поступить там в вузы будет в каком-то смысле легче.
- Но тогда есть вероятность, что придут более слабые студенты.
- Здесь сложная задача. Увеличивая количество бюджетных мест, мы не должны сделать так, чтобы за счет государства у нас можно было учиться человеку, не готовому получать высшее образование.
Надо методику распределения настроить таким образом, чтобы она учитывала много очень важных факторов. Первое и самое важное - ориентироваться не только на вузы. В основании должны лежать потребности регионального рынка труда. Причем не только на следующий год. Мы должны посмотреть, а что будет происходить дальше...
Постараться просчитать что будет происходить через 15, 20, 30 лет! Цикл так устроен: вы даете бюджетные места в 2021 году. А в лучшем случае молодые специалисты выходят на рынок в 2025-2026-м годах.
Мы сейчас заканчиваем разработку соответствующего порядка распределения бюджетных мест.
- Будет другая методика распределения?
- Да, она будет обнародована до 1 марта. Что будет положено в ее основу? Первое - учет потребностей региональных рынков труда. Второе, понимание того, как развивается вуз. Если мы не даем бюджетные места, то мы оставляем сотрудников вуза без работы -кафедры, факультеты, институты.
- Может, некоторых и надо оставить без работы...
- Любые решения должны быть взвешены. Будет распределяться 509 тысяч бюджетных мест.
- Это только бакалавриат?
- Бакалавриат, специалитет, магистратура.
- В последние годы больше бюджетных мест давали в магистратуры. А количество бюджетных мест для бакалавров сокращалось.
- Сейчас будет корректировка. Общие подходы состоят в том, что количество бюджетных мест в бакалавриате и специалитете будет увеличиваться.
Уезжали и будут уезжать?
- Недавно опубликовано исследование Финансового университета. Опросили ребят от 17 до 29 лет в больших и средних городах, выясняя сколько из них хотят покинуть свою малую родину. Результаты - от 28 до 33 %. Дополнительные бюджетные места тут не помогут. Нужно увеличивать зарплаты и привлекательность работы в их регионах.
- Последнее совместное заседание Госсовета и Совета по науке и образованию было посвящено как раз этому - увеличению роли регионов в развитии образования и науки. Такая работа проводится уже много лет. Сейчас она будет приоритетной. В том числе - для министерств.
- У нас был опыт, когда решили, что надо больше инженеров и увеличили количество мест в инженерных вузах. Чтобы заполнить места региональные вузы брали троечников. Их не то, что к самолету, к кофеварке подпустить опасно.
- Поэтому нужно еще понимать насколько вузы готовы к увеличению бюджетных мест. Учитывать предпочтения абитуриентов поступать в тот или иной регион. И структуру экономики. Роль университетов в динамичном мире меняется. Они отвечают за будущее. В том числе за подготовку по специальностям и направлениям, которых еще не существует.
Для нас как для министерства, задача настроить систему таким образом, чтобы дать вузам определенную свободу, чтобы они смогли заглянуть за горизонт и помогали регионам развивать экономику с прицелом на будущее.
- Валерий Николаевич, я сталкивался в нескольких регионах с такой ситуацией. Разными способами, далеко не всегда законными, там пытаются удержать лучших выпускников школ, чтобы они не уезжали. Вплоть до того, что не дают выступать в школах людям из приемных комиссий из московских вузов...
- Да, такие практики есть. Но таким способом вряд ли можно удержать людей в современном мире... Выпускники школ все равно проголосуют ногами.
Ведь почему не хотят учиться в регионах? Потому что там зачастую получают материал в достаточно длинные сроки. А все можно упаковать более компактно, более интересно. Во-вторых, дают материал, который и так есть свободном доступе. Студент ждет совершенно другого. Университет должен давать то, чего в интернете нет.
Болонская система
- В одном из своих недавних выступлений Президент критиковал то, что для вузов выделяется пять-шесть бюджетных мест по одному направлению подготовки. И этих мест мало, чтобы сформировать группу. Значит ли это, что бюджетные места будут распределяться кратно для того, чтобы можно было из бюджетников сформировать группу?
- В бакалавриате и специалитете рекомендуемый норматив - это группа 25 человек. И при распределении мест мы будем это принимать во внимание.
А вот в магистратуре нет никакого циркуляра, который бы определял количество человек в группе. Университеты самостоятельно определяют какое количество студентов может составить группа в магистратуре. И если сейчас вуз считает, что по магистерской программе он может учить пять человек - значит это так. Я думаю, что на уровне магистратуры такие рекомендации будут сформулированы. И распределение бюджетных мест мы будем осуществлять, исходя из того, чтобы в группе на магистерской программе было не меньше определенного количества студентов.
- Председатель Союза ректоров, ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий недавно в интервью говорил, что надо возвращать специалитет, что бакалавриат по многим направлениям себя не оправдал. И еще я слышу все больше разговоров о том, что и болонская система - это не наш путь. Возможен ли возврат к ситуации 80-х годов, 90-х годов?
- Есть разное отношение к болонской системе. Но давайте посмотрим на ситуацию. За что в основном критикуют болонскую систему? Что у нас был пятилетний специалитет, а за четыре года вуз не успевает подготовить к профессии... Мы же с вами получали пятилетнее образование.
- Это не совсем так. Первое образование - экономическое - я получил за четыре года. Экономистов в СССР спокойно готовили за это время. А журналистское я получил за два года по специальной программе. Чем не нынешняя система бакалавриат-магистратура?
- Давайте посмотрим, что мы имеем сегодня. У нас идет подготовка по 606 специальностям и направлениям подготовки. Из них бакалавриат - 186 направлений подготовки. То есть это 30 %. Специалитет - 20 %, 123 направления. По многим укрупненным группам специальностей и направлений есть и бакалавриат, и специалитет. Например, возьмем, подготовку юристов. Есть классический четырехлетний бакалавриат. А есть два направления подготовки, к примеру, одно из них - Правовое обеспечение национальной безопасности, - там пятилетний специалитет.
Так что, если не нравится болонская система, вы и сейчас имеете возможность поступать в специалитет по многим направлениям.
И второе: почему-то все считают, что бакалавриат - это всегда четыре года. Но у нас ряд вузов ведут пятилетний бакалавриат. Разница между бакалавриатом и специалитетом с точки зрения сроков обучения стирается.
- Но есть и прикладной бакалавриат...
- Что касается трехлетнего бакалавриата. Говорят, как же можно подготовить за такой срок специалиста для рынка труда? А работодатель сам говорит: не надо нам пять лет готовить. Вы нам для определенных задач подготовьте быстро. Человек поработает, потом осмотрится и пойдет учится дальше. Это нормальная мировая практика.
Кстати, если брать трехлетний бакалавриат, он у нас один всего.
- Какой?
- Хореографическое исполнительство.
Культурный минимум
- Все больше ребят в 17-18 лет не идут в университет. Они поступают на короткие программы, в том числе онлайн. Сегодня работодателю не важно, какой диплом у человека. Покажи, что ты умеешь. Но с другой стороны, мне кажется, важно, чтобы ребята кроме специальности получили университетский набор знаний - знали философию, историю, иностранные языки. Как здесь быть?
- Университетское образование - это всегда уровень культуры. У вас формируется определенная картина мира.
Когда мы говорим про советское образование, что мы имеем в виду? Вы можете быть физиком-ядерщиком, но при этом понимаете, как устроено общество, государство. Образование в определенном смысле само является ценностью.
- Мне нравится идея Президента о том, чтобы сделать систему 2+2+2. То есть два года общей подготовки, еще два года - специализация, причем с возможностью смены направления подготовки. И еще два года - углублённое обучение в магистратуре. Каким может быть механизм, позволяющий менять направления подготовки каждые два года?
- Речь все-таки не идет о принципиальной смене направления подготовки. Если вы планировали быть гуманитарием, вряд ли удастся перевестись на третий курс математического факультета. Но корректировки возможны.
Давайте посмотрим, как устроено образование сегодня в университете. Первый год так или иначе - это традиционные во всех российских университетах программы, и там много общеобразовательных предметов. Тот самый общекультурный базис.
Систему надо настроить таким образом, чтобы первые год или два в основном занимало получение такого рода знаний. И в последующем, если есть такая необходимость - корректировка, возможность сделать свою образовательную программу уникальной.
Например, ты изучаешь химию, но понимаешь, что тебе не хватает углублённого иностранного языка. И ты добавляешь модуль специализированного английского.
- Будут какие-то инструктивные письма для исполнения поручения президента про 2+2?
- Во многих вузах такая практика уже есть. Целая группа ведущих российских вузов последовательно перестраивает свою образовательную деятельность на основе индивидуализации.
Не думаю, что будет какая-то принудительная программа, чтобы все вузы обязательно перешли на такую систему. Мы сейчас как раз обсуждаем, каким образом это выстроить. Но это - первое - должно быть по желанию. Второе - на конкурентной основе. Будет отобрана первая группа вузов, которая готова и хочет перестраивать учебный процесс, делать его более гибким.
- Будет отбор?
- Будет отдельный конкурс.
Про развитие науки
- В названии министерства у вас все-таки первое слово - «наука». И я так понимаю, что одна из задач министерства - это интеграция академической науки с вузовским сообществом и вузовской наукой.
Президент РАН Сергеев в недавнем интервью «КП» среди проблем, которые мешают развитию науки, говорил об отсутствии инжиниринговых центров. Мы не умеем открытия, сделанные фундаментальной наукой, приспосабливать для нужд экономики страны.
- Соглашусь, конечно, с тем, что у нас должно быть больше инжиниринговых центров. Программа по их созданию много лет действует. Но мне кажется, все сложнее. В чем суть проблемы? В том, что у научных организаций и университетов слабые связи с бизнесом. И надо честно сказать, что наши вузы и научные организации, так исторически сложилось, живут в логике, что главным результатом их деятельности является научная статья в высокорейтинговом журнале, либо патент.
Но важно идею довести до технологии. Как сделать так, чтобы бизнесу было по-настоящему интересно делать проекты с университетами и с научными организациями? Вот это задача, над которой мы сегодня думаем. И многие программы, которые запущены, направлены на решение этой проблемы.
Нужна экономическая проекция исследовательской деятельности. Посмотреть, а что из всех разработок - статьей, патентов можно использовать для рынка и почему их рынок не берет.
Есть специальный проект по созданию высокотехнологичных производств между вузами и промышленными предприятиями. Сейчас создаются научно-образовательные центры, чтобы сделать более тесной связь научных институтов, университетов с компаниями реального сектора экономики.
- Созданы НОЦ в пяти регионах - Белгородской, Пермской, Кемеровской, Нижегородской и Тюменской областях...
- Интерес к этому проекту очень большой. Нет ни одного региона, который бы сегодня не задавался вопросом: а нужен нам НОЦ или нет? В этом году будет отобрано еще несколько регионов. Может быть, будут межрегиональные НОЦ.
- Многие критикуют нашу науку. Мол, если мы такие крутые, то почему не можем создать собственный массовый смартфон? А является создание гаджетов критерием? Может быть важнее то, что не на слуху (хотя и зря). Например, российская компания Cognitive Technologies разработала уникальный алгоритм распознавания объектов для машин-автопилотов. И этот алгоритм закупают сейчас все крупнейшие автомобилестроительные компании мира. Нам надо заниматься сложными исследованиями, искусственным интеллектом? Или все-таки стать ближе к народу?
- Россия всегда славились сильной фундаментальной наукой. И сегодня важно сохранить существующие заделы. И, опираясь на них, развиваться.
Что касается прикладных исследований и разработок. Часто звучит вопрос: а что является приоритетом? Где точки прорыва? Куда двигаться? Россия - такая страна, которая должна ставить себе задачу, понимая, как выглядит мировая научная повестка вообще. Мы можем иметь много приоритетов и двигаться сразу по нескольким направлениям.
В целом в мире сегодня в приоритете науки о жизни - биомедицина, генетика. С другой стороны, есть много направлений, в которых сейчас используется искусственный интеллект, большие данные. И здесь наши разработки и исследования выглядят на фоне мировой науки очень достойно.
Личное дело
Валерий Николаевич Фальков
Родился 18 октября 1978 года в Тюмени.
Детство и юность будущего министра прошли в небольшом посёлке Новоселезнёво Тюменской области.
В 2000 году окончил с красным дипломом Институт государства и права Тюменского государственного университета.
В 2009 году избран главой тюменского Совета молодых учёных и специалистов.
В 2011 году стал директором Института права университета. Был одним из инициаторов олимпиады «Менделеев». Основал социально-просветительский проект «Открытая школа права».
В 34 года избран ректором ТюмГУ, став одним из самых молодых руководителей вузов в стране.
Женат. Воспитывает двух сыновей.
21 января 2020 года назначен министром науки и высшего образования Российской Федерации.
ИСТОЧНИК KP.RU
